<<<пред

Давно смерть уже вошла в мир, еще и человека не было, и первый умерший был - дьявол. Первый, захотевший быть «как боги», он первый возжелал быть «чистым духом», светом. Думая, что захватив творение, растворив в нем свою волю, он может шантажировать Творца.

Древо Познания оставалось древом послушания. Бог не трогал человеческую свободу, и дары Его были непреложны. Как и дары древа Познания, которые должны были излиться на уже Нового Адама в восьмой день.

Вот как пишет В.Н.Лосский о представлении св. Максимом Исповедником окончательного человеческого призвания: «...Наконец, не имея ничего вне себя, кроме Одного Бога, человеку ничего не оставалось бы, как полностью себя Ему отдать в порыве любви и вручить Ему всю вселенную, соединенную в его человеческом существе. Тогда Сам Бог, со Своей стороны, отдал бы Себя человеку, который по этому дару, т.е. по благодати, имел бы все то, что Бог имеет по природе.»

Вот именно: все то, что Бог имеет по природе. И неискушаемость злом, в том числе.

Вкусив в день восьмой с Божьего благословения с древа Познания, человек смог бы видеть и изъяны вселенной, соделанные дьяволом. Он мог бы, будучи таким же тварным и разумным существом, даже гораздо менее могущественным, чем восставший ангел, противостоять сатане, быть ему вечным соперником до полной победы. Мир, которого властелином возмечтал стать дьявол, был человеку ближе и роднее, он весь был его «плотью и костью», и существо, в котором течет кровь этого мира, сумело бы отстоять его от насильственных посягательств лукавого духа, имей оно дар различения духов... Но Адам был еще не готов к этому последнему раскрытию своей наготы. Он не вступил, а был вовлечен в проигрышную для себя борьбу.

Кто как не дьявол и «солгал духу» и «вознес на Него хулу» своею дьявольской иронией... «будете как боги, знающие добро и зло». Отсюда горькая Божественная печаль: «вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло.» И что теперь оставалось? Адам, открытый, незащищенный от дьявольских атак, всем существом своим испытывающий воздействие духов злобы, мог бы жить вечно, постепенно превращаясь в духовный труп. Грех должен был «выйти» из Адама, а не «жить» в нем. Но выйти он мог только со смертью. Имеющего жало смерти в себе Адама, предстояло защитить смертным телом.

Уподобление человека только началось. Но не вкусив еще от древа Жизни, не узнав Сына, не почувствовав «вкуса» новой жизни, люди посягнули на большее. Слегка прикоснувшись области духа, они тотчас же и лишились этого духа-Истины, ибо истина во всей полноте была для них недоступна. Они даже не познали еще Истины Сына, в плодах Которого была для них жизнь.

И в Новой Церкви дух приходит только после Сына.

Но дары Божии непреложны. И даже самовольно, невременно взятое Бог оставил им. Этот Дух всегда пребывал с человеком и глаголал в пророках. Они не лишились Его полностью, но Он был им неведом. Вспомним Иону. Исполнившись духа, он тотчас начал противиться. Следовать Духу казалось выше его сил. Он плакал о всякой твари и тотчас роптал. Он вел себя как ребенок.

Именно «вожделение» жены привело ее к древу. Разум Адама не сыскивал «вожделенного», для этого надо было посмотреть на древо другими глазами; глазами, исполненными чувства. И Адам поверил чувствам жены, отказавшись от своего разума. Любя одно, он не вспомнил о Другом Любимом. Он пренебрег Богом, он поставил любовь в зависимость от потока чувств.

Вкусив плода, Адам открыл себя противнику. Естество человека получила грех, изъян. Жало смерти встроилось в райскую плоть человека, поработив его волю….

Адам готов был к жизни, но еще не к знанию. И то, и другое - дар. Дар - это то, что дают, а не то, что берут…

Но Господь, по милости Своей, дал Адаму еще один дар и этот дар стал для человека шансом к возвращению. Бог дал человеку возможность умереть физически раньше, чем он умрет духовно. Бог вернул человеку смертное тело, чтобы спасти его бессмертную душу, изменив его природу так, что, оставаясь духовной, она стала вместе с тем и снова схожа с животной. Адам был заслонен от бездны и возвращен на невозделанную землю. Ему предстояло там умереть.

***

Автор изложения снова возвращается к эволюции.

Итак, мы поняли, что человеческая двуполость и способность производить потомство не имеет никакой связи с природой Божества и никак не отражена в отношениях Трех Ипостасей Единого Бога. Тяжелые и натужные умствования некоторых богословов, что, дескать, жена «извлекается» из мужа в виде первоначального ребра подобно тому, как дух исходит от Отца, а дети рождаются тоже потому и подобно тому, что - Сын рождается, и иные поиски всяческих невообразимых сравнений и аналогий, мы отвергаем как грубо-схематические.

Мы поняли - да собственно, это итак видно - что природа человеческая, которая должна быть преодолена, разделена на два пола. Это и значит: «ни мужского, ни женского», т.е. - преодоление природы. Так же и других «природ»: расовой и национальной, которые суть над-природные явления, «группы понимания», а именно - следующее, что сближает людей помимо естественной любви полов.

Итак, люди сотворены двуполыми, как собственно и все существа, населяющие землю, кроме, конечно, простейших. Человек имеет физическое родство со всеми живыми формами, и совсем непонятно почему многих - именно верующих людей - это особо оскорбляет. Бия себя в грудь, человек готов назвать себя: червем, козявкой, псом, но никак не обезьяной. Согласимся, это - странно. Хотя ведем мы себя скорее как дикие обезьяны, чем как вполне смиренные и безобидные псы, черви и козявки. Я видел обезьян. В зоопарке. Поразительное сходство. Сын Божий перешагнул пропасть, сделавшись человеком, и не возгнушался нами, такими вот, похожими скорее на обезьян, чем на образ Божий. А мы гнушаемся своего законного - подчеркиваю - про-исхождения, при том что про-изошли мы Божьим велением.

Но раз уж автор так активно поддержал эволюцию, то ведь должен он как-то объяснить: что сделалось с теми людьми, которые были с Адамом почти одной природы, и эта разница, это «почти», заключалась лишь в неуподобленности остальных людей Богу и Божьему райскому первенцу Адаму. Говорит ли о них Писание? А разве уважаемый читатель сам не догадывается? Разве читатель не пытался когда-нибудь сам объяснить себе: кто были эти исполины, кто были эти «сыны Божии» и «дочери человеческие»? Какая женщина была женою Каина? -Пусть читатель не спешит обвинить меня в натяжках. Мне, собственно все равно, кто был женою Каина, может быть и сестра. -Из любви и солидарности тоже ушла «от лица Господня», хотя ее не гнали... Возможно - возможно. Может это и была сестра. Между тем Писание, всегда очень точное (как бы не пытались все непонятное отнести к «схематичности», и «исключительно духовной, а не исторической точности» повествования первых 11 глав), начинает говорить о дочерях Адама лишь после рождения Сифа, а именно в Быт. 5; 4.

Мне кажется, что жена Каина была ему не родня. И вот почему:

Во-первых, генеалогия Адама об этом не говорит, а говорит она вот что: «Адам жил сто тридцать /230/ лет и родил сына по подобию своему и по образу своему и нарек ему имя: Сиф. дней же Адама по рождении им Сифа было 800 / 700/ лет и родил он сынов и дочерей.» (Т.е. дочери появились в эти 800 лет, «по рождении им Сифа».) Новое потомство Адама подчеркнуто развивается по образу и подобию патриарха. На это непременно нужно обратить внимание. В генеалогии же Каина не говорится ни о каком «подобии». Это вообще какая-то другая генеалогия. И повествование о ней идет прежде рассказа о новом потомстве Адама.

Во-вторых: почему потомки Каина должны называться «сынами (или дочерями) человеческими», а потомки Сифа «сынами Божиими»? Разве для Каина или, тем более, для потомков его не оставалось возможности для покаяния и возвращения? Что такое отрезало каинитов от возможности быть «сынами Божиими»? И кто мог «убить» Каина, если на земле не было, как считается, никого, кроме отца его и матери и предполагаемых сестер?

Но, с другой стороны, кому небезопастно было бы его убить? Какое «знамение» имеет такую силу, что (сделаем предположение, что именно о неуподобленных, не-райских людях идет здесь речь) первобытные человеки могли испугаться семикратной мести, если наложат на него руку? Читатель знает и согласится со мною. Только знак власти и превосходства имеет свойство так прятать внутренний страх и дает силы терпеть внутреннее одиночество, что приводит простые и невинные души в трепет. Страх прятался в его словах, когда он жаловался Господу: «наказание мое больше, нежели снести можно... и всякий, кто встретится со мною, убьет меня.» Страх перед неведомой жизнью в изгнании. Ропот и отчаяние. Почти бессилие... Простые люди, влекомые естественным чувством, могли истребить чужака-одиночку из своей среды и, похоже, Каин не пребывал относительно этого в неведении.

Райская сила, богоподобие, пребывавшие в Каине, преобразились, омрачившись преступлением, и в Каине под страхом и завистью затаилось самолюбие. И Бог вынес этот - пусть искаженный - знак его превосходства, его мудрости и исключительности на его чело, дав ему шанс. Изгнанник становился властелином, царем. На челе Каина читался знак власти и Каину дана была возможность не употребить его во зло.

И, в-треьих - о ком сказал Бог: «не вечно духу Моему быть пренебрегаемым человеками (сими), потому что они плоть, пусть будут дни их сто двадцать лет.» (Довольно трудный для прочтения в оригинале текст. Возможный перевод: «не господствовать духу Моему в человеке вечно, потому что они плоть.») Что может содержаться в этих словах? Человек, о котором говорит Господь, есть всего-навсего плоть, и не может вечный Дух воцариться и жить в таком - плотяном - человеке. Не было уже возможности излить на человека новые дары, присоединить его к вечности, и Бог положил его жизни предельный срок. Но конечно же не потомкам Сифа, которые, как мы знаем, и в дальнейшем жили значительно больше. Жизнь стала приостанавливаться в тех, о которых сказано, что они «начали умножаться на земле».

Кто как не Каин первым увидел «дочерей человеческих»? Если не считать Каина тоже «сыном Божиим», значит у него были отобраны и последние дары райской свободы и для него не оставалось возможности покаяния. Совместимо ли это с милосердием Божиим? Может ли Бог совсем отнять свободу и не оставить даже крупицы ее потомкам грешника? Напротив, мы везде видим в Писании, что Господь и падшее собирает. Иаков рассеял Левия за «жестокий гнев» и «свирепую ярость», и Левий рассеялся. Но это рассеяние Бог собрал и соделал Левия служителем... Вот как далеко простирается милосердие Божие, что даже грех обращает Бог во спасение.

И кто эти исполины? Кто эти сильные, издревле славные люди? О которых и Премудрость говорит: «гордые исполины» (14; 6)...? Что это как не плоды «великого развращения человеков на земле»?

«И раскаялся Господь Бог, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце своем». «Всякая плоть извратила путь свой на земле.» (Быт. 6; 12) «Земля растлилась пред лицем Божиим и наполнилась земля злодеяниями.»

Плоть живет вожделениями души, а чистая душа сохраняет и плоть в чистоте. С Адамом был «распущен» и рай. Не отсюда ли началось деление животных на «чистых» и «нечистых»? Все смешалось. Сатана, совершив очередную атаку, добился еще одного примешивания в мир своей воли. На сей раз его победа казалась совсем уж полной.

Но оставалось одно семейство, хранившее чистоту из рода в род.

Земля скрылась в потопе. Дыхание жизни прекратилось. И только крохотной песчинкой на поверхности бурлящего океана, плавал последний плод человеческой любви и верности.

***

«Надежда мира, управляемая Твоею рукою, прибегнув к кораблю, оставило миру семя рода» - говорит Премудрость (14; 6).

Род Адама сохранился. И, выйдя омытые, люди снова увидели врата рая - арку небес, блеснувшую им как знамение завета. Бог благословил плоть, единенную с духом. Перед человеком снова замерцала надежда. Плоть обрела смысл, и для нее стало возможным спасение. «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю (и обладайте ею); да страшатся и да трепещут вас все звери земные (и весь скот земной) и все птицы небесные, все что движется на земле, и все рыбы морские: в ваши руки отданы они»... (9; 1, 2) Это благословение того же шестого дня, но только: «все движущееся, что живет будет вам в пищу, как зелень травную даю вам все; только плоти с душею ее, с кровью ее не ешьте» (9; 2-4).

С этого момента вступило в свои права непоколебимое время: «впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» (8; 22)

Человек снова обрел субботу.

Завет плоти и крови ждал своего нового дня...

«Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека, от руки брата его; кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию; вы же плодитесь и размножайтесь, и распространяйтесь по земле, и умножайтесь на ней» (9; 5-7).

Жизнь обещала радость и покой. Любовь, слушание слова Божьего, должны были вернуть человека Богу. Немощь человеческая и могущество Божие были очевидны. Но вскоре случилось, что гордый дух снова посмеялся над слабостью плоти.

***

«Райские» люди как-то очень быстро «состарились», имея в себе «неестественность» - грех. Наверное их потомки, те что понесли на себе райскую половинчатость, поднялись над «естественным состоянием». Речь стала более осмысленной, оформленной, глагольной, она перестала быть обычной звуковой передачей простейшей информации. Произошла революция в ремеслах. Появились искусства. Стали возникать и развиваться примитивные верования. Человек обожествил стихию и вещество...

Почему Бог «восскорбел в сердце Своем», что создал человека? Ведь и после потопа - Господь знал и предвидел это - люди не перестали грешить. Ведь чем-то отличается время до-потопа, от времени после-потопа? Значит было что-то, что уже не возвращало человечество к Богу никаким образом, даже раскаянием... Но могло ли вообще раскаяться потомство «сынов Божиих» и «дочерей человеческих»? Могли ли раскаяться «гордые исполины»? «Смешение» происходило быстро и неотвратимо. Семя Адамого рода растворялось в плоти, и катастрофически уменьшался шанс сохранить его в чистоте, и значит - совершить человеческое спасение. «Всякая плоть извратила свой путь на земле»... Конечно... Яду сатаною было вылито больше, чем оказалось возможности нейтрализовать его... Ведь Бог «раскаялся»! что создал человека... Но оставил же Он семейство Ноя..., понимая, что его потомки тоже не избегнут греха. Но это дальше продолжаться не могло.

Как мягко увещевал Господь Каина… И тот не послушался... И каково было смирение Авеля, что он возносил свои жертвы у врат рая с кротостью и раскаянием, и надеждой... Рай всегда оставался близким, пока Каина не обуяла зависть. Пока не наступило смешение, для человека оставалась возможность приблизить свое спасение. Это был путь святости и этим путем шел Авель. Но слишком быстро человечество падало. Святость вызывала агрессию с самого начала. А после смерти первого праведника, земля и вовсе перестала казаться людям «чужой». Напротив - рай стал забываться.

Людское же племя «исполинов» разрасталось. Рай был неведом для них и устремления к Богу среди них не возникало. «Благодаря» смешению в человеках проснулся и развился разум. Прямые потомки Адама и Евы все больше делали предпочтение карьере, составляя и возглавляя новые роды. Верность надежде хранил малый остаток. Наступает время «застоя». Люди заинтересованы в достатке.

В воздухе стало появляться удушье. К Средиземноморью стягивался гиганский циклон. Гибралтарские ворота готовы были в любой момент обрушиться, всколыхнув мантию, и выплеснуть на ойкумену всю тяжесть океанической бездны. Бог больше не мог терпеть человеческого самоуничтожения. Все меньше и меньше сынов Божиих хранило верность Творцу. Терпение Божие только ожидало дня, когда закончится осмоление ковчега. Мир был обречен.

*** 

далее>>>