2. „тайна".

И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя ; ибо это число человеческое. Число его шестьсот шестьдесят шесть. (Откр. 13; 16-18)

„Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным",- Апостол сам написал имя зверя, пред-упредив его словом : „тайна", что значит - читай иносказание... Но почему это имя и есть „имя зверя"? - поинтересуется всякий, читающий эти строки, - требуется веское обоснование для такого заявления, иначе оно останется голым предположением... Итак -обоснование:

Слово «тайна», мы видим, играет здесь знаковую роль и предлагает сосредоточить внимание на следующим за ним именем. - Пусть не покажется нам странным то, что всё связанное с прочтением имени и высчитыванием числа так напоминает шифровку. Пусть не покажется нам это слишком мелким в сравнении с грандиозностью видения Богослова Иоанна - не нам определять степень важности того или иного фрагмента. Да, можно сказать что в текст Откровения вставлен «шифр», позволяющий прочесть правильно один незначительный фрагмент, и что сам «шифр» занимает куда больше места, чем то, что он призван «раскрыть». Мы лишь постараемся следить за указаниями Апостола (а указания эти несомненны) и оставим рассуждения о масштабах Откровения. Причины, побудившие Апостола прибегнуть к такой, своего рода «маскировке», мне кажутся вполне естественными, и в дальнейшем мы коснёмся этих причин. Но сейчас вернёмся к слову «тайна» , пред-упреждающему некое имя.... Апостол предлагает нам раскрыть тайну имени, написанному на челе жены, и мы со всяким смирением её откроем, ибо при том множестве указаний, намёков, символов, от нас требуется лишь создать синтез того, что слишком очевидно, но фрагментарно, лежит на поверхности. Нам не нужно получать нового откровения специально для «числа» и «имени», - слишком много чести и для нас и для «зверя»,- да и Апостол строго наказал не добавлять «слов пророчества» (Откр. 22; 18), подразумевая, видимо, именно невозможность прибавить что-либо к Откровению не в смысле комментариев (т.е. - просто слов ), а именно пророческих слов , и не только в смысле вписания их в книгу, а в смысле невозможности уничижения данного пророчества в его целости, закоченности. - Нам уже всё дано, осталось применить «здравый смысл» .[1]

Для начала зададимся вопросом : чьё имя написано на челе блудницы ? - её, или того на ком она сидит ? Это не такой сложный вопрос, что мы не могли бы на него ответить, и не такой простой, чтобы на него ответить однозначно так, что это имя только той на ком оно выведено. Ответ, собственно, нам даёт Ангел : «что ты дивишься ? я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего её...» (Откр. 17; 7). Мы видим из слов Ангела, что тайна жены и зверя - одна. Но что это значит? Чьё же всё же имя ?

: „...положено будет начертание на правую руку их или на чело их..." (Откр. 13; 16).

«... Нам непременно следует разобраться с «рукой» и с «челом». Здесь мы можем легко угодить в ловушку лукавого, если будем ждать, что антихриста мы угадаем по его графике на наших лбах, или лбах и руках наших ближних.... Мы сейчас как то всё ожидаем, что вот-вот всем начнут вручать „в руки" бесплатно намагниченные карточки и просвечивать невидимыми лучами головы, и тогда мы всё сразу поймём и уйдём в горы, или согласимся чтобы нас замучали, но никакой клеймящей нас электроники не потерпим... -Любое физическое начертание довольно трудно себе представить по причине, что это слишком легко мы отделаемся. В крайнем случае нас замучают. К этому готово куда больше народу, чем тех, кто не принимает зверя уже с_е_й_ч_а_с_ и не примет его _п_о настоящему и в конце. А мучиться из-за какого-то электронного паспорта, или ещё из-за какого-то продающе-покупающего документа, имея при этом в себе действительную ..печать", так это значит пострадать не за Христа, а просто - „против антихриста", который может вовсе оказаться ещё и не антихристом, а просто очередным самодуром..... Так можно пострадать просто за несимпатию какому-нибудь очередному политику, в голове у которого одни реформы по разным, занятным для его ума образцам. Может оказаться, что сатана заставит нас принять политический, а не религиозный выбор. Такое уже встречалось неоднократно. Нам важно понять, что всевозможные дьявольские уловки имеют целью отвлечь нас от правильного выбора, и мы уж слишком часто клюём на разные политические реформы, видя в них свидетельство непременной близости антихриста" ... „Чело" и „рука", скорее всего говорят об : образе мысли и образе действия в унисон со зверем. И этого будет добиваться антихрист, и это будет его главной целью - не только внешняя лояльность, а главное -внутреннее покорство зверю, согласие со зверем. Заставить мыслить и действовать во „благо"... зверя - начертание в сердцах людей, является сатанинской целью.[2]

Итак, „чело" и „рука" блудницы несут на себе и в себе явные знаки. На „челе" начертано имя, а в руке держится то, что содержится в имени. Это первое и, пожалуй, самое заметное указание Апостола. - На челе блудницы написано имя -. Мы должны сразу вспомнить, что чело с именем уже упоминалось (Откр.13;16,17), и что на_челе должно проставляться имя зверя. Рука у блудницы тоже не пустует. В ней - чаша со всякой нечистотой, т.е. - деяния её. Мы не можем не заметить , что „чело" и „рука" блудницы имеют совершенно одинаковое содержание: образно-символическое (чаша) и графическое (надпись) изображение смешения и вместилища всякого разврата... Там в полном смысле -одно и то же . Чело и рука лишь слегка отличительно между собой распределяют функции единой задачи, ведущей к единственной цели... Но поскольку ещё мы видим, что тайна жены и зверя одна, то мы должны сделать вывод, что на челе блудницы начертано и звериное имя и, собственное её имя. Блудница есть и олицетворение, и образ, икона - видимая „плоть" зверя, его верхняя, привлекательная сторона. И этот образ, как мы должны в самом скором времени понять, может и говорить и действовать (т.е. - неся на себе все звериные атрибуты) (Откр.13; 15) как зверь ,- требовать себе поклонения (ср. Откр.14; 9,11). Другое указание на то, где искать имя зверя мы видим в желании Апостола заставить нас вспомнить об „уме" и „мудрости": „здесь ум, имеющий мудрость" (Откр. 17; 9), о которых говорилось ранее (Откр. 13; 18). „Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена...". Апостол даёт нам некоторую „географическую" подсказку : „семь гор"... Но „семь голов" есть ещё и „семь царей"..., и при этом сам зверь „есть восьмой, и из (числа) семи ..." (Откр. 17; 11). Т.е. - „жена" сидит на зверях и на звере. Но „жена" это -„великий город" (Откр. 17; 18), и этот город - Вавилон...

Апостол, видя жену „дивился удивлением великим". Ангел, в ответ на это удивление, открывает ему тайну „жены и зверя", и Апостол эту тайну, уже раскрытую для него, передаёт нам. Сначала он раскрывает тайну зверя, и, читая о звере, мы тоже дивимся, т. к. перед нами встаёт образ некоего царства, весьма напоминающего Вавилон. Во всяком случае, все атрибуты царства - налицо. Пусть это даже не Вавилон в собственном смысле, а что-то другое. Но что это такое ?... С другой стороны, относительно жены, Апостол, вроде бы, и не раскрывает никакой тайны. Он говорит, что это - „великий город", но у неё и на лбу это написано... Значит, Вавилон, это не только город, но и та, как бы ещё и „местность", на которой он стоит.... „Здесь ум. имеющий мудрость". Апостол нам прямо указывает, что здесь, вот тут - находится ключ к подсчёту числа зверя. Та информация, которая содержится здесь, несёт в себе разгадку и имени и числа зверя... Именно здесь, в рассказанной Ангелом тайне жены и зверя, тайне имени, заключён весь „ум", с помощью которого мы можем провериться, сосчитать („кто имеет ум, тот сочти..." Откр.13; 18) , узнать затаённую мысль - „мудрость", которая имеется (содержится, сокрыта) в „уме".

Мы имеем как бы некоторый узел, развязать который нам помогает Апостол очень точно поставленными знаками. Все символы здесь расположены так, что потянув за нить, и следя за всеми указаниями, мы довольно легко распутываем целиком весь узел. Нам только не следует торопиться, забегать вперёд и начинать с числа только потому, что оно у нас уже есть. К числу, с Божьей помощью, мы итак в своё время доберёмся.

Итак, тайна жены и зверя - одна. Они имеют одно общее иносказание: Вавилон... Это, конечно, кажется удивительным на первый взгляд, но Ангел говорит, что здесь нет ничего особенно удивительного, что настоящее удивление ждёт тех, кто, роскошествуя с женой-блудницей, с которой им было так хорошо и комфортно, не видели, не хотели замечать в_ ней и под ней - зверя (Откр.17; 8). С падением Вавилона-блудницы, зверь окончательно вылезет наружу (Откр.17; 16,17), и тогда будет уже поздно: „пал, пал Вавилон, город великий, потому он яростным вином блуда своего напоил все народы... кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело своё, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией..." (Откр.14; 8-10); „пал, пал Вавилон великая, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице ; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы..." (Откр.18; 2).

В целом же мы видим, что не столько те или иные указания направляют нас к тому месту, где содержится имя зверя, сколько сам фон повествования совершает это : Поклонение „зверю" и „образу его", принятие „начертания", впрямую связаны с Вавилоном (Откр.14; 8-11) ; мучения „поклоняющихся" (14; 11) совершенно сопоставимы с мучениями Вавилона (18; 8-19) ; плачь „царей земных"(18; 9) и „купцов земных" (18; 11), „торговавших"(18; 15 и далее), всё это мирское „горе", есть то же „не имение покоя", которое идёт вслед за падением Вавилона, для всех „принявших начертание" и „поклоняющихся зверю", описанное в 14 главе (ст.8-11) ; „зверь" и Вавилон вызывают восторг в одних и тех же эпитетах : „кто подобен зверю сему?" (13; 4), „какой город подобен городу великому !" (Откр.18; 18) ; на челе „жены" написано имя-тайна, и, казалось бы, это должно быть её имя, раз оно на ней написано, но Ангел, рассказывая тайну (т.е.-одну на двоих) „жены и зверя", начинает со зверя (17; 8-17), а потом говорит, казалось бы очевидное, что „жена... есть великий город" (17; 18), и значит это может выглядеть не столь уж очевидно после рассказа о „звере", который вырисовывается прямо-таки как написано на не его челе : Вавилон... (горы, цари...), и сам он „царь" („восьмой, и из числа семи"), и сам он, следовательно, и „гора", возвышение, величина...